Разве можно себя найти не в том что подбросил ангел
Читать онлайн По закону привет почтальону страница 25
Ахматова – "ху воз грэйт лэди" -
Их транспорт к славе и победе,
На ужине и на обеде,
Который в их даётся честь.
И можно запросто прочесть
Английский текст об этом бреде,
Где окружает их "грэйт лэди",
Посмертно источая лесть.
Но это классика и есть!..
Как Шишкин и "его медведи".
ГЛАВНАЯ ХАЛВА
"Дорогие и уважаемые собратья! Я был очень
доволен, что Нобелевская премия не была мне
присуждена…"
Лев ТолстойЧтоб Нобелевской премии добиться,
Не надо становиться Львом Толстым,
Который был в политике тупица
И дух её не почитал святым.Была ему та премия желанна,
Но у него не тот был инструмент,
Не те фанаты, связи, чувство плана,
Диктующего, как ловить момент.С тех пор вполне решили справедливо,
Что Нобелевка – главная халва,
Её дают по воле коллектива,
Который выбрал не Толстого Льва,Не выбрал, то есть, даже Льва Толстого,
Имея право на Большой секрет
Для маленькой компании густого
Тумана …Карта бита, ваших нет!..
* * *
Снится, что я живу
Здесь и сейчас,
Глядит на меня сквозь листву
Солнечный глаз,
Губы листвы дрожат,
Улыбаясь мне…
Это письма снегов лежат
За окном во сне,
За окном, плывущим, летящим
На узел связи,
Где лиственны письма к спящим
В европах азий.
* * *
Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
В титане – кипяток, на палубе – веселье,
Никто там никого на помощь не зовёт,
Не хлещет океан в пробоины и щели.Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
Его непотопляемая слава -
Такой обмен веществ и жанра переплёт,
Чудовищно свежа их звёздная оправа.Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
Титановая нить пластична и могуча,
Она прошила путь, где струнами поёт,
Где айсберг не пробьёт паркет благополучья.Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
Там вальсы, там любовь, там льётся свет в посуду.
А ты закрой глаза – он виден отовсюду.
И строфы катастроф – такой плывущий плод.
ЧАЙНИК
Чайник, найденный мною на станции
между рельсами в сорок пятом,
изумительно скособоченный, с чёрной ручкой
и с пузиком цвета рельсов, -
в моём ли он вкусе?.. Ещё бы!
Я нашла его в восемь лет,
возвращаясь с востока на запад,
с тех пор мои вкусы менялись,
и я разлюбила многое,
но только не этот чайник,
живёт который на книжной полке.Нашла ли я в нём себя, -
спрашивает профессор общего места,
изучающий вкус покупателя
и психологию органов творчества.
Нашла ли я в этом чайнике,
изумительно скособоченном,
с пузиком цвета рельсов,
нечто зарытое в тайных глубинах
моего подсознания?
И почему все другие чайники
оттуда его не вытеснили?
А, может быть, он их вытеснил
и вытеснять продолжает?..Страшным я говорю ему шёпотом:
– Чайник, найденный мною на станции,
между рельсами, в сорок пятом, -
кто мог бы его подбросить ребёнку,
едущему с востока на запад
в дощатом вагоне?Только Ангел!.. Только Ангел-хранитель
способен подбросить ребёнку чайник
на станции, где дают кипяток.
И, если вам ничего такого
никогда не подбросил Ангел…
Вы меня понимаете?..
Разве можно себя найти
не в том, что подбросил Ангел?Он выдыхает: – Да-а-а?..
Он выдыхает: – Да-а-а!
Я очень вам благода-а-а-рен,
вы подбросили мне идею,
теперь мне легко найти
научную литературу,
которая подтвержда-а-а-ет,
и убежда-а-а-ет, и вынужда-а-а-ет
признать, что – да-а-а!
* * *
Голубой мешочек птицы,
Собранный у клюва,
Серебрится-золотится
В небе стеклодува.А в листве блестят слезницы,
Что следят за нами -
Композиторами птицы
В облаков панаме.Мы прозрачны, как страницы
В небе стеклодува,
Где дыхания границы
Собраны у клюва,И звенит мешочек птицы
Одухотворённо,
Его адрес – дней крупицы
В царстве почтальона.
* * *
Когда берёшь их дивные интриги
Холодной ночью в тёплую кровать,
Почти в любой мечтает кто-то книге
Пастушкой беззаботной побывать.Такая вот волшебная петрушка,
Вакансия, где козьим молоком
Питается кудрявая пастушка,
Умыв лицо хрустальным родником.И у неё к тому же дивный голос,
Она поёт, как в опере звезда,
Чтоб сердце принца звонко раскололось,
К ногам пастушки выпав из гнезда.Само собой – её пасётся стадо,
Плодится и несётся на убой.
Ей, беззаботной, ничего не надо,
Она бессмертна – что само собой.Она, как всё бессмертное, бесстыдна,
Себя даёт подробно разглядеть,
Чем принц и занят, но его не видно, -
Великое не может похудеть!..
ПЕЙЗАЖ С АККОРДЕОНОМ
В лепнине синих гор белели ветряки,
Жилища и стада, и зелень пламенела
Под куполом зеркал космической реки,
Которой плыл закат, – потом взошла Венера,В лепнине синих гор произошёл обмен,
Мгновенный переток теней, оттенков, складок,
Там хлопок облаков объехал камни стен,
Ощупал, облизал, и этот мёд был сладок,А ветер был солён, его аккордеон
На публику играл, где место проходное
И слышно до небес, и ты вознаграждён
За улыбанье слёз, сплотивших остальное.
ЛАНДЫШЕЙ СТАКАН
Кусок железа стал портретом -
Кого, чего?.. Молчи об этом.
Тебе ли, гулкий истукан,
Я ставлю ландышей стакан?..
Такая разве я кретинка,
Чтоб видеть жизни тёплый след
Внутри железного ботинка,
Железных брюк?.. Искать примет
Живого сходства с тем, что было,
Когда и пело, и любило
Диковинное существо,
Способное на волшебство,
Пока всё связанное с ним
Не стало местом проходным?..Несходство – лучше, чем обманка,
Чьё сходство давит хуже танка
И рвёт сосуды тех, кто знал
Дыхания оригинал.
Его я знала долго, близко,
Ты всех лишён его примет,
Ты – не любовная записка,
Ты – объявленье "хода нет!",
Но также нет – и слава Богу -
Того, что шло с ушами в ногу
И было вроде инструмента
Для струн наглядных, им одним
Доверье – счесть тебя родным…
С такой наглядностью родным,
Пока в железе монумента
Не станешь местом проходным.На это проходное место
Жених приходит и невеста,
Сюда приносят всё подряд -
Бутылку, фотоаппарат,
Цветы, закуску, сигареты,
Соль анекдота, яблонь дым…
Как хорошо быть молодым -
Младенцев делают портреты
В обнимку с местом проходным!Пусть месят, месят это тесто
Потомки наших могикан!
Тебе, о проходное место,
Я ставлю ландышей стакан.
Я здесь плыву в ковчеге Ноя,
В ночных арбатских сквозняках,
К тебе, о место проходное,
Со склянкой ландышей в руках.
И там, где звёзд гляжу на дно я,
Видна мне вечность в облаках -
Такое место проходное…
Со склянкой ландышей в руках.
* * *
Пока я собираю урожай
В предчувствии холодного предзимья,
Ты с нею поживи, ты с нею поезжай, -
Она так молода и носит моё имя.В обнимку по волнам, в обнимку по траве
Ты странствуй с ней, гуляй, свободу пей, как воду.
Она так молода и с ветром в голове,
И, путь когда закрыт, идёт по небосводу.Потраться заодно на фотоаппарат,
Пробел у нас большой по части любованья, -
Не упусти момент и щёлкай всё подряд,
Включая банный день и приступ рисованья.Ты с нею в переход отправься петь, шутя,
Таская на плече её аккордеончик,
И фейскую страну, и ваше с ней дитя,
Что вам же языка показывает кончик.Ты с нею поплыви, на всё махнув рукой,
Туда, где ночь нежна, когда в морском купании -
Большой секрет для маленькой, для голенькой такой,
Большой секрет для голенькой, для маленькой такой компании.
* * *
Эти песни были с прелестью,
С хмелем, с тем ещё подмигом!..
С околесицей и смелостью,
Не нарысканной по книгам.Дичь такая откровенная
Свищет ветром по оврагам,
Где черёмуха, как пленная,
Ходит ночью с белым флагом.Здесь была страна помешана,
Никого не узнавала…
Лира в небе так подвешена -
Чтоб ничто не доставало.
* * *
Полторы картины Ван Гога,
Купленные до гибели,
Это весьма убого
Для справедливой прибыли.Но это же очень много
Для места, куда вы прибыли…
Справедливость – из каталога
После гибели, после гибели.Вы прибыли вместо прибыли,
А ему вставать неохота!
Так зубы, которые выбили,
Возвращаются из похода.
ЧЕМ ПАХНЕТ ЛОШАДЬ
Читать онлайн По закону – привет почтальону страница 42
* * *
В кинолентах европейской классики
Звёзды курят нервно и красиво,
Там с ветвей давно стекают часики,
Чей товар безумье оросило.
Мы глядим на то великолепие,
Как на волю смотрят малолетки,
Ненавидя жёстче и свирепее
Родственников, парту и отметки.
Век пройдёт, тысячелетье кончится,
Возвращаться в эту кинопытку —
Просто счастье, и курить так хочется,
Из Европы выйдя за калитку!..
* * *
Но главное – не думать ни о чём,
Найти такую славную контору,
Такую делать славную работу,
Такие делать славные покупки,
Смотреть такое славное кино,
Такое чтиво славное глотать,
Такие вкусы славные развить,
В такое славное стремиться окруженье,
Такую славную улыбку завести,
Такие уши славные развесить,
А на ушах такую славную лапшу,
Такой мозги запудрить славной пудрой,
В такой вписаться славный поворот,
В такую славную струю вписаться плавно,
Так славно плыть по славному теченью,
Найти такую славную возможность,
Такое славное стеченье обстоятельств,
Чтоб главное – не думать ни о чём,
Не думать ни о чём таком, что может
Хоть отдалённо навести на мысли
О механизмах колоссальной силы,
О грандиозных средствах и затратах —
На то, чтобы не думать ни о чём,
Не думать ни о чём таком!.. Заклеить
Такими славными обоями в цветочек
Свои мозги – и ни о чём не думать,
И с нами Бог, и все идите к чёрту,
Но главное – не думать ни о чём…
* * *
Они Ахматову надули,
Ей показав четыре дули,
И ездят, как хулиганьё,
На крыше имени её.
Ахматова – «ху воз грэйт лэди» —
Их транспорт к славе и победе,
На ужине и на обеде,
Который в их даётся честь.
И можно запросто прочесть
Английский текст об этом бреде,
Где окружает их «грэйт лэди»,
Посмертно источая лесть.
Но это классика и есть!..
Как Шишкин и «его медведи».
ГЛАВНАЯ ХАЛВА
«Дорогие и уважаемые собратья! Я был очень
доволен, что Нобелевская премия не была мне
присуждена…»
Лев Толстой
Чтоб Нобелевской премии добиться,
Не надо становиться Львом Толстым,
Который был в политике тупица
И дух её не почитал святым.
Была ему та премия желанна,
Но у него не тот был инструмент,
Не те фанаты, связи, чувство плана,
Диктующего, как ловить момент.
С тех пор вполне решили справедливо,
Что Нобелевка – главная халва,
Её дают по воле коллектива,
Который выбрал не Толстого Льва,
Не выбрал, то есть, даже Льва Толстого,
Имея право на Большой секрет
Для маленькой компании густого
Тумана …Карта бита, ваших нет!..
* * *
Снится, что я живу
Здесь и сейчас,
Глядит на меня сквозь листву
Солнечный глаз,
Губы листвы дрожат,
Улыбаясь мне…
Это письма снегов лежат
За окном во сне,
За окном, плывущим, летящим
На узел связи,
Где лиственны письма к спящим
В европах азий.
* * *
Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
В титане – кипяток, на палубе – веселье,
Никто там никого на помощь не зовёт,
Не хлещет океан в пробоины и щели.
Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
Его непотопляемая слава —
Такой обмен веществ и жанра переплёт,
Чудовищно свежа их звёздная оправа.
Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
Титановая нить пластична и могуча,
Она прошила путь, где струнами поёт,
Где айсберг не пробьёт паркет благополучья.
Титаник утонул, а всё плывёт, плывёт…
Там вальсы, там любовь, там льётся свет в посуду.
А ты закрой глаза – он виден отовсюду.
И строфы катастроф – такой плывущий плод.
Чайник, найденный мною на станции
между рельсами в сорок пятом,
изумительно скособоченный, с чёрной ручкой
и с пузиком цвета рельсов, —
в моём ли он вкусе?.. Ещё бы!
Я нашла его в восемь лет,
возвращаясь с востока на запад,
с тех пор мои вкусы менялись,
и я разлюбила многое,
но только не этот чайник,
живёт который на книжной полке.
Нашла ли я в нём себя, —
спрашивает профессор общего места,
изучающий вкус покупателя
и психологию органов творчества.
Нашла ли я в этом чайнике,
изумительно скособоченном,
с пузиком цвета рельсов,
нечто зарытое в тайных глубинах
моего подсознания?
И почему все другие чайники
оттуда его не вытеснили?
А, может быть, он их вытеснил
и вытеснять продолжает?..
Страшным я говорю ему шёпотом:
– Чайник, найденный мною на станции,
между рельсами, в сорок пятом, —
кто мог бы его подбросить ребёнку,
едущему с востока на запад
в дощатом вагоне?
Только Ангел!.. Только Ангел-хранитель
способен подбросить ребёнку чайник
на станции, где дают кипяток.
И, если вам ничего такого
никогда не подбросил Ангел…
Вы меня понимаете?..
Разве можно себя найти
не в том, что подбросил Ангел?
Он выдыхает: – Да-а-а?..
Он выдыхает: – Да-а-а!
Я очень вам благода-а-а-рен,
вы подбросили мне идею,
теперь мне легко найти
научную литературу,
которая подтвержда-а-а-ет,
и убежда-а-а-ет, и вынужда-а-а-ет
признать, что – да-а-а!
Глава XII, Толкование на Второе послание Святого Апостола Павла к Коринфянам
Восхищение Апостола Павла до третьего неба и удручающий его ангел сатаны (1–10). Заключительные замечания апостола к своему самовосхвалению (11–21).
2Кор.12:1–10. Так как Коринфянам, конечно, хотелось иметь другие удостоверения в истинности апостольского достоинства Павла, помимо тех, о которых он говорил в предыдущей главе, т. е. хотелось каких-нибудь чудесных знамений от него, то Апостол теперь говорит о том необычайно чудесном обстоятельстве, какое имело место в его жизни четырнадцать лет тому назад. Он имел необычайное видение – восхищен был в рай и там видел то, что и пересказать нет возможности. И вообще он имел очень много откровений, так что Бог послал ему какую то болезнь, для того чтобы Апостол не слишком превозносился в своих собственных глазах.
2Кор.12:1. Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним.
Ап. сознает, что самовосхваление ему не принесет пользы. Почему? Да потому, что он должен при этом, принимая во внимание желание Коринфян, говорить о чрезвычайных, бывших ему откровениях и видениях. Между тем среди читателей его послания всегда могут найтись такие люди, которые посмотрят подозрительно на этот рассказ Апостола и сочтут его человеком, склонным к простой экзальтации, способным принимать собственные фантазии за божественные откровения. Да, Апостолу хвалиться невыгодно! Но тем не менее он должен это сделать, так как в противном случае те же читатели могут сказать, что он гораздо ниже других проповедников, которые хвалились тем, что видели и слышали Самого Христа. Между «видениями» и «откровениями» есть некоторое различие. Первые предполагают собою откровение в символических образах и картинах, вторые – откровения в словесной форме.
2Кор.12:2. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет [в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает] восхищен был до третьего неба.
Апостол говорит здесь о себе (ср. ст. 6 и 7), но говорит о как постороннем человеке по своей скромности, а отчасти и как исторический повествователь о совершившемся с ним событии. Это было четырнадцать лет до написания 2-го послания к Коринфянам, т. е. примерно в 44-м году, когда он собирался выступить на свое великое миссионерское служение (ср. Деян 11:26). Что это было за событие – этого не может ясно определить и сам Апостол: несомненно, что он находился в то время в состоянии пророческого экстаза и потому не отдавал себе отчета, участвовало ли его тело в вознесении его в рай или же он возносим был туда только в духе своем. Но все-таки это событие имело место! Что касается выражения «третье небо», то, очевидно, читателям оно было понятно – иначе Апостол дал бы при этом соответственное объяснение. Действительно, в иудейском предании говорилось о существовании трех небесных пространств: 1) облачного, 2) звездного или того, которое находится на высоте солнца, и 3) высшего, где находится престол Божий. Об этом делении неба несомненно говорил своим читателям ранее и Апостол Павел. Было еще у иудеев представление о семи небесах, но такого представления здесь несомненно не имел в виду Апостол, потому что в таком случае его вознесение до третьего неба – только, – еще не свидетельствовало бы о его чрезвычайном возвышении.
2Кор.12:3. И знаю о таком человеке [только не знаю – в теле, или вне тела: Бог знает],
2Кор.12:4. что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать.
Повторив, что он не знает о своем состоянии, в каком он находился во время этого восхищения или перенесения на третье небо, Ап. все-таки с уверенностью говорит, что он, достигнув третьего неба, очутился в раю, т. е. в месте непосредственного присутствия Бога. В таком смысле слово "рай" (ό παράδεισος) употребляется иногда и в Ветхом Завете (Иез 28:13, 31и сл.) и в Новом (Откр 2:7), а также очень часто в талмудической литературе. – «Неизреченные слова» – правильнее: «которых нельзя сказать человеку или человеческим языком». Апостол, очевидно, имеет здесь на виду те хвалы, какие в раю возносятся Богу устами ангелов и святых. Такой хвалы не может произнести своими устами смертный («пересказать» – выражение не совсем точное).
2Кор.12:5. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими.
«Таким человеком», т. е. самим собою, поскольку он удостоен прославления от Бога, он, Апостол, хочет или может похвалиться. Но в себе самом, как именно известной личности, он видит только одни немощи. В самом деле, в тех видениях и откровениях, какими он был прославлен, он не участвовал своими силами: как и пророки, он в это время был только воспринимателем откровения.
2Кор.12:6. Впрочем, если захочу хвалиться, не буду неразумен, потому что скажу истину; но я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня.
Ап., однако, считает нужным заметить, что у него есть другие основания хвалить себя – только он не хочет всего говорить из боязни (Ап. говорит очевидно с иронией), чтобы Коринфяне не поставили его в своем мнении слишком уже высоко! Пусть они составляют о нем мнение только на основаниях того, что знают о его деятельности в их городе и окрестных областях.
2Кор.12:7. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтоб я не превозносился.
Откровения, полученные Павлом, были так необычайны, что могли заставить его возгордиться. И вот, для спасения его от гордости, Бог послал ему болезнь, которая часто напоминала ему о том, что он – слабый, немощной человек. Болезнь эту Апостол называет «жалом в плоть», «ангелом сатаны». Первое выражение (σκόλοψ τη σαρκί) означает собственно острую терновую колючку, которая проникла глубоко в самое мясо, а не зашла только чуть-чуть под кожу (ср. Иез 28:24), и, след., служат обозначением очень болезненного состояния Апостола. Второе выражение (άγγελος σατάν) указывает на особого служителя сатаны, который был послан Апостолу, с соизволения Божия, как спутник постоянно его сопровождавший. Этот «ангел сатаны» должен был "удручать" Апостола – точнее: ударять его прямо в лицо кулаками (κολαφίζειν) и тем мучить. Он постоянно находился при Апостоле, как показывает то обстоятельство, что Ап. просил Бога «удалить» его (ст. 8). По-видимому, это была болезнь, но что это была за болезнь – Ап. этого не объясняет, так как очевидно читателям послания она была известна. Несомненно, что это не было внутренним состоянием Апостола, а чем-то внешним, что Коринфяне могли наблюдать – иначе, Апостол не употребил бы такого выражения как «ударять кулаками в лицо». След. здесь нельзя видеть каких либо искушений плотского характера (мнение блаж. Иеронима) или преследования со стороны противников (мнение И. Злат.), или мучительных воспоминаний о прежней жизни (Мосгейм). Остается еще мнение (св. Амвросия), что здесь разумеются гонения и даже телесные повреждения, каким подвергался иногда Ап. Павел от преследователей своих. Но об этих гонениях Ап. уже сказал в 11-й главе, а здесь, очевидно, он хочет указать на что-то новое. Поэтому всего правильнее видеть здесь обозначение постоянно мучившей Апостола болезни.
Что касается того, какая это болезнь, об этом существуют разные мнения. Одни говорят, что это была эпилепсия, другие видят здесь гнойное воспаление глаз, которое часто возобновлялось у Апостола, третьи смотрят на эту болезнь как на обострявшуюся по временам неврастению. Что касается первого мнения, то его нельзя принять потому, что припадки эпилепсии не оставляют после себя даже воспоминания у страдающих этою болезнью, а Павел говорит о своей болезни как о мучительной занозе, как о такой, удары которой он больно чувствовал. Болезнь глаз (на которую некоторые находят намек еще в Гал.4:15, также нельзя здесь разуметь, потому что Ап. представляет болезнь свою как нечто сразу его поражающее (удары кулаком). Вероятнее всего, поэтому, предположение, что здесь разумел Апостол острые приступы неврастении, которая неожиданно делала его бессильным и безвольным и именно тогда, когда ему приходилось публично выступать как проповеднику Евангелия. Болезнь эта была послана Апостолу в известное определенное время (εδόθη – аорист, указывающий на такой определенный момент в прошедшем) и по всей вероятности тогда, когда он стал удостаиваться чрезвычайных откровений от Бога. Ап. называет эту болезнь «ангелом сатаны» или в общем смысле, как нечто стоявшее ему преградою на его дороге (в таком смысле слово "сатана" Христос употребил об Ап. Петре см. Мф 16:23) или же имея в виду деятельность диавола, который старается причинять телесные мучения людям (Мф 12и сл.; ср. Иов 1и сл.).
2Кор.12:8. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня.
2Кор.12:9. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова.
Когда эта болезнь обнаружилась в Апостоле как хроническая, Апостол стал просить Господа об избавлении от нее. Он обращался к Господу с молитвой три раза – во время наиболее сильных ее приступов: более он не посмел докучать Господу, потому что, после третьего молитвенного обращения Павла, Господь объяснил ему в откровении, что благодать, данная Павлу, поможет ему достигать своих целей, не смотря на преграды, какие ставит ему в его деятельности неотвязчивая болезнь. Под Господом здесь Ап. разумеет Христа, как видно из последних слов рассматриваемого 9-го стиха: «чтобы обитала во мне сила Христова». – «Сила Моя совершается в немощи». Христос не нуждается в особо сильных духом и телом людях для того, чтобы Евангелие Свое распространить по всей вселенной: Его сила действует в Им посланных на проповедь Евангелия людях. Поэтому теперь и Апостол хочет хвалиться своими слабостями, потому что ему, значит, больше можно ожидать благодатной помощи от Христа.
2Кор.12:10. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо когда я немощен, тогда силен.
Возвращаясь мыслью к другим своим страданиям, Апостол говорит, что он не отказывается от них также потому, что тогда, когда он терпит их, Христос подает ему Свою благодатную помощь. А получать такую помощь так приятно! «Где скорбь, там и утешение. Где утешение, там и благодать. Когда он ввергнут был в темницу, тогда сотворил чудеса. Когда потерпел кораблекрушение и занесен был в варварскую страну, тогда особенно прославился. Когда связанный взошел в судилище, тогда победил самого судью. Так бывало и в Ветхом Завете: среди искушений процветали праведники» (Злат.). Поэтому то Апостол и говорит, что свою силу, данную ему от Христа, он чувствует именно в минуты испытаний: тогда он силен.
2Кор.12:11–21. Апостол повторяет сказанное им в 11-й главе о своем бескорыстии, какое он проявил в Коринфе, и говорит, что и впредь он не будет ничего брать с Коринфян. Он не брал с них ничего и чрез своих посланных. Затем Ап. заявляет, что все, что им сказано выше в защиту своего апостольского достоинства, вовсе не имеет значения какого то оправдания Апостола, – в каком Апостол и не нуждается, – а сказано им для назидания Коринфян. Им это нужно знать, для того чтобы исправиться к приходу Апостола – иначе он поступит с ними по всей строгости.
2Кор.12:11. Я дошел до неразумия, хвалясь; вы меня к сему принудили. Вам бы надлежало хвалить меня, ибо у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов, хотя я и ничто.
2Кор.12:12. Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами.
Апостол в своем самовосхвалении дошел до неразумия. В самом деле, он стал хвалиться своими немощами – кто же этим хвалится? Читатели могли бы предостеречь, охранить Апостола от такого неразумия, если бы вступились за него против тех, которые себе приписывали черезчур много значения («высшие Апостолы» – см. 2Кор.11:5). А Коринфяне имели основание к этому, так как Апостол обнаружил, находясь в Коринфе, все признаки истинного Апостола. Он постоянно и неустанно (такой смысл имеет выражение εν πάση υπομονή, по-русски не точно переданное: «всяким терпением») творил в Коринфе знамения и чудеса и давал доказательства своей необычной духовной силы. Таким образом, по представлению Павла, Апостол творит чудеса и проявляет данные ему в изобилии чрезвычайные полномочия.
2Кор.12:13. Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами, разве только того, что сам я не был вам в тягость? Простите мне такую вину.
2Кор.12:14. Вот, в третий раз я готов идти к вам, и не буду отягощать вас, ибо я ищу не вашего, а вас. Не дети должны собирать имение для родителей, но родители для детей.
2Кор.12:15. Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, не смотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами.
Ср. 2Кор.11и сл. Апостол с горькой иронией просит простить ему бескорыстие, какое он обнаружил в Коринфе. И теперь он в третий уже раз собирается в Коринф – и снова он не намерен что-либо брать с Коринфян в качестве вознаграждения за свои апостольские труды. Напротив, он будет тратить на них и то, что сам имеет, хотя они не могут назваться любящими его, своего духовного отца, чадами.
2Кор.12:16. Положим, что сам я не обременял вас, но будучи хитр, лукавством брал с вас.
2Кор.12:17. Но пользовался ли я чем от вас через кого-нибудь из тех, кого посылал к вам?
2Кор.12:18. Я упросил Тита и послал с ним одного из братьев: Тит воспользовался ли чем от вас? Не в одном ли духе мы действовали? Не одним ли путем ходили?
Апостол отклоняет от себя другой упрек. По-видимому, на Апостола взводили обвинение, что он брал с коринфян не лично, а чрез своих посланных, и Апостол в виду этого говорит, что его посланные ничего не брали с Коринфян. «Один из братьев», т. е. из христиан, вероятно, ничем особенным не был известен, и потому Ап. не называет его по имени. О каком путешествии Тита здесь говорится? О том, о котором упомянуто и в VIII-й главе ст. 17 и сл. Там в 22-м стихе речь идет и об этом втором малоизвестном «брате».
2Кор.12:19. Не думаете ли еще, что мы только оправдываемся перед вами? Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию.
2Кор.12:20. Ибо я опасаюсь, чтобы мне, по пришествии моем, не найти вас такими, какими не желаю, также чтобы и вам не найти меня таким, каким не желаете: чтобы не найти у вас раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков,
2Кор.12:21. чтобы опять, когда приду, не уничижил меня у вас Бог мой и чтобы не оплакивать мне многих, которые согрешили прежде и не покаялись в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, какое делали.
Пусть Коринфяне не думают, что Апостол чувствует какую-нибудь нужду в самооправдании пред ними как бы его судьями. Если он говорит о себе, то говорит пред Богом, своим Высшим Судией, и говорит во Христе как Апостол Христов. Он из любви, к какой призывает всех своих последователей Христос, а Апостолов по преимуществу, хочет только дать Коринфянам опору в составлении правильного взгляда на Апостола, без чего иначе они не могут с выгодою для себя воспользоваться его будущим пребыванием в Коринфе. Они должны знать, что Апостол ни в чем неповинен пред Богом. А зачем им знать это? Они должны исправиться – для этого то Апостол и защищает пред ними свое достоинство как их духовный отец, веря в которого они и могут исправиться. А теперь у них есть еще немало непорядков разного рода. Он боится, что, по приходе в Коринф, он опять почувствует стыд пред Богом за основанную им здесь церковь (такой смысл имеет первая половина 21-го стиха). Очень может быть, что апостолу придется, по своем прибытии в Коринф, оплакивать тех христиан, которые и в новую жизнь принесли с собою из язычества прежние свои пороки, и которые не покаялись как должно, т. е. не прекратили прелюбодейства, в каком пребывали до своего крещения.
«Жизнь проходит, а призвания не найти!» — монахиня отвечает на грустный вопрос
«Как найти свое призвание? Как понять, в чем именно твое предназначение? Как использовать свои таланты и как их найти? Все время в каком-то поиске, а жизнь то идет...» — подобных вопросов о поиске своего предназначения в редакцию журнала «Фома» приходит очень много. На них мы попросили ответить монахиню Елизавету (Сеньчукову), пресс-секретаря Якутской епархии.
Фото из архива автора Многих сегодня по-настоящему одолевает невроз по поводу «особого пути» и «особого предназначения», которые непременно каждый обязан каким-то образом отыскать, чтобы не чувствовать себя неполноценным. Чаще всего этот поиск проходит именно в плоскости трудовой деятельности — карьеры. Но есть другой мир — мир веры, где этот вопрос предназначения снимается удивительным образом. И на своем примере я попробую это показать.
Моя основная работа — тексты. Я пишу их в качестве пресс-секретаря или в качестве журналиста. В принципе, я более или менее состоявшийся журналист, без лишней скромности скажу, что в своей области — очень неплохо состоявшийся.
Интересно, что к этой работе я никогда не стремилась. Тексты были моим хобби. А мечтала я о другом.
«Кем ты, Машенька, будешь, когда вырастешь?» — спрашивали меня пятилетнюю.
«Врачом!» — уверенно отвечала я.
Ну естественно, папа — врач, мама — фельдшер скорой помощи. С детства играла в больницу: кукле Жене мы с папой однажды делали трепанацию черепа (у нее глаз провалился), куклу Наташу я пичкала аминазином после аппендицита (для имитации аппендицита мы с мамой ей животик забинтовали), кукле Даше брызгала на обожженную ручку (мощно так обожгла, чуть не задохнулась от запаха плавящейся резины) пантенолом. Кем еще быть?
Но мое желание было связано не просто с подражанием любимым родителям. Медицина — это и сейчас та человеческая деятельность, перед которой я, кроме шуток, преклоняюсь. Врач — это своего рода ангел в человеческой плоти. Только со свободой воли и способный ошибаться. Но он именно ангел: вестник от Бога. Господь его посылает болящему. И я хотела быть ангелом.
Шло время, и годам к тринадцати я наслушалась от скоропомощников про сбор человеческих внутренностей вдоль железной дороги, вытаскивание людей по кусочкам из столкнувшихся автомобилей, циничных шуточек про «мотоциклист — мозги в горшочке», а также побывала в детской и взрослой реанимациях и понаблюдала безрезультатные попытки «завести» давшего остановку сердца младенца, агонию кардиологической больной и другие невеселые вещи — и желание быть врачом стало конкретнее: «Врачом-психиатром». С уточнением: «Хочу наркоманов лечить. Интересно, можно гипнотизировать на клеточном уровне? Чтобы и психическую, и физическую зависимость устранять».
В девятом классе я выбрала экзаменом по выбору биологию и написала реферат по наркомании. Там я описывала симптомы отравления опиатами и каннабиолом, сравнивала химические формулы серотонина и ЛСД, приводила примеры разных форм терапии — и получила «пять», потому что система оценок у нас была, увы, только пятибалльная.
Но в десятом классе я начала самостоятельно более углубленно изучать химию и биологию по пособию для абитуриентов. С химией все шло нормально, а вот с биологией — беда и катастрофа. Я с пятого раза не смогла запомнить устройство клетки. На мои истерические рыдания прибежали родители:
«Что ты, Машенька, плачешь?»
«Я никогда, — задыхаясь и захлебываясь слезами объясняла я, — никогда этого не запомню».
Родители с грустью переглянулись. Вообще-то, я действительно была совершеннейшим гуманитарием. Не в смысле «бездарь в точных науках» — это в нашей семье вообще не рассматривалось, считалось, что, если человеку нужно разобраться в каком-то предмете, он садится и разбирается, и ничего невозможного нет. В смысле — «остальное неинтересно». История? Запоем. Обществознание? Восторг полный. Литература — километровые сочинения с провокационными, но яркими идеями, цитированием Эриха Фромма и Жоржа Батая, подготовка докладов по современной поэзии на примерах песенного творчества исполнителей в жанре «русский рок», изложения и сочинения в стихах и так далее. Собственно, да, стихи. Ну и прозы немножко.
«Может быть, тебе поступить в Литературный институт?» — огорченно спросила мама. «Да-да, Литературный институт!» — бодро поддержал ее папа.
В глазах у них читалось при этом: «Ну что ж, ребеночек не тянет…».
Я ужасно обрадовалась, закинула злосчастную биологию в дальний шкаф, сосредоточилась на истории, литературе, песнях Beatles и Pink Floyd (иностранный же!) и оттачивании рифм и записалась на курсы при Литературном институте.
Так я из примитивной лени и отсутствия усидчивости отказалась от своего призвания. Господь меня за это регулярно вразумляет. «Меня окружают психи!» — периодически начинаю я орать в голос. Ну, психи — это, естественно, упрощение. Люди с нервными срывами, тяжелыми ситуативными и эндогенными депрессиями, внезапно открывающейся шизофренией или биполярным расстройством.
Рано или поздно у меня в одном из миллионов мессенджеров, на кухне, на пути окажется расстроенный и растерянный человек, не понимающий, что с ним происходит. И рано или поздно получит от меня вовсе не духовный совет сходить к соответствующему доктору. В какой-то степени я считаю это своей миссией — дестигматизацию психических болезней. В конце концов, никто же не стесняется того, что у него зуб заболел? Почему надо стесняться депрессии или голосов в голове?
В книжке «Гарри Поттер и Тайная Комната», когда главный герой начинает слышать какое-то осмысленное бормотание в своей голове, рассказывать об этом старшим не рекомендует его умная подружка Гермиона: «Даже в мире волшебников голоса в голове — это плохой признак». Ее предрассудки подбросили дровишек в огонь непонимания происходящего. А по-моему, глупость она сказала. И вообще этот ужас «тебя за психа примут» — глупость и недальновидность. Допустим, меня примут за психа. А если меня не примут за психа, а я псих? Давайте дождемся, когда я прыгну с балкона? Или в кого-нибудь кирпичом запущу? Или просто перестану мыться, есть и выходить на улицу?
(Теперь вы видите, что психиатрия действительно была моим призванием. Иногда думаю: может, второе высшее психологическое получить хотя бы?)
Не тратьте свою жизнь на охоту за птицей, особенно если вы не уверены в ее цвете и виде.
В Литературный институт, кстати, я так и не пошла поступать. Учиться писать прозу мне было неинтересно, хотела я писать стихи, причем не абы у кого, а на семинаре у Олеси Николаевой (которая в тот год семинар, к сожалению, не набирала) — в общем, плюнула и пошла в Институт философии ГАУГН, на базе Института философии Российской Академии наук. Наукой занималась в четверть силы. Что плохо. Но диссертацию написала вполне благополучно и на свои темы могу рассуждать с удовольствием и долго, писать о них популярные статьи, объяснять их на пальцах студентам и даже школьникам.
Но я иногда до сих пор злюсь на себя за лень, которая не позволила мне взять себя в руки и разобраться в биологии.
Первый вывод из этой печальной истории: призвание — в сердце.
Если у вас к чему-то лежит душа, что-то нравится делать, но внешние обстоятельства мешают этим заниматься постоянно — преодолевайте эти внешние обстоятельства. Да, представьте себе, ваше непонимание — это обстоятельство внешнее. Если хотите — искушение. Потому что сердце и душа находятся где-то глубже.
Второй вывод — если у вас не получилось сделать то, к чему вы призваны, своим основным делом, у вас не получится не сделать его хотя бы не основным.
Вы хотели стать архитектором, но вы не получили достаточно высокого балла по математике и провалились с треском? Будьте уверены, в какой-нибудь момент вам придется помогать перестраивать чью-нибудь дачу или самостоятельно продумывать дизайн квартиры. От призвания не сбежать.
Третий вывод проистекает из дальнейшей моей истории.
Лет с двенадцати я с опасливым восторгом смотрела на монахов. Я любила ходить в церковь и молиться, хотя долго находиться на службе мне было скучновато, я просто ничего не понимала. Я любила Бога, как бы это пафосно ни звучало. В Нем невозможно было сомневаться.
После смерти мамы (мне было семнадцать) «монахолюбие» усилилось. Потом был в жизни эпизод, когда я внутренне пообещала себе и Богу к этому прийти.
Шли годы, я стала заниматься преподаванием, потом журналистикой, потом попала в командировку в Якутию, потом переехала туда, чтобы работать в епархии, потом приняла монашество. Чин ангельский, между прочим. Думаю, это правильно. Потому что когда-то еще девочкой-подростком меня не длинные черные одежды восхитили. Меня через них Господь за плечо тронул. Позвал. Призвал. И я откликнулась, хотя откликалась долго. Поэтому журналистика, к которой я пришла не по призванию, а по обстоятельствам, меня к Нему и привела.
Итак, вывод третий: призвание — это не что-то единственное на всю жизнь, что ее раз и навсегда предопределяет.
Если бы я была психиатром, я бы не приняла монашество. А приняв монашество, я уже вряд ли найду возможность стать психиатром.
Ну и, соответственно, вывод четвертый: не тратьте свою жизнь на охоту за птицей, особенно если вы не уверены в ее цвете и виде.
Может, она синяя птица счастья, может — зеленая птица попугай, может — журавль в небе, а может — вообще пингвин или страус, которые не летают. Не надо вообще ни за кем охотиться, занимайтесь тем, что вам интересно здесь и сейчас. Профессионально растите, расширяйте и углубляйте знания — так ваш интерес будет сохраняться и увеличиваться.
А что касается призвания — рано или поздно вы к нему придете. Призвание на то и призвание, что зов Божий будет время от времени слышаться то ближе, то дальше. Когда раздастся совсем близко — тогда и развернитесь к нему, и встретьтесь лицом к лицу.
Волшебная подборка цитат с картинками №41
Поделиться в Facebook Рассказать ВКонтакте
Ил.: Frau Annika
Когда-то бабушка дала совет: «Если тебе тяжело, иди маленькими шагами.
Делай то, что должна, по чуть-чуть, – пояснила бабушка.
– Не заглядывай в будущее. Не думай даже о том, что случится завтра. Помой посуду. Вытри пыль. Напиши письмо. Свари суп. Видишь? Ты идешь маленькими шагами.
Сделала шаг, остановилась, передохнула, похвалила себя. Потом другой. За ним третий. Ты сама не заметишь, как твои шаги станут шире.
Наступит время, когда ты сможешь подумать о завтрашнем дне без слез».
Елена Михалкова. Комната старинных ключей
Ил.: Lucy FlemingЕсли к вам придёт ангел с неба, добрая фея с волшебной палочкой, интеллигентный бес с прейскурантом на бессмертные души, золотая рыбка с новым корытом наперевес, или любой другой потенциальный исполнитель желаний, просите вдохновения, мой вам совет.
Остальное приложится.
Макс Фрай
Жизнь — это тебе не супермаркет, дружище. Любовь найти нельзя. Ее можно только встретить.
Евгений Гришковец
Если вы стремитесь разрешить какую-нибудь проблему, делайте это с любовью. Вы поймете, что причина вашей проблемы в недостатке любви, ибо такова причина всех проблем.
Кен Кэри
Любое, любое дело мимо Любви – это мимо Бога. А мимо Бога – это мимо вообще.
Пётр Мамонов
Ил.: Cathy Delanssay— Красивое платье.
— Это не платье, а состояние души!
— С чего все началось?
— Разве ты не знаешь с чего обычно начинается сильное чувство?
С пустяка.
Ринат Валиуллин
-Куда полетим?
-А не все ли равно? Главное, что вместе.
Лучшая одежда — это объятия… всегда и всем по размеру.
Никогда не игнорируй человека, который заботится больше всего о тебе. Потому что в один прекрасный день, ты можешь проснуться и понять, что потерял Луну, считая звезды.
Антуан де Сент-Экзюпери
Жила-была Личность…
Одни считали ее Тёмной,
другие — Светлой…
Всё зависело от освещения…
